|
antizoomby.livejournal.com 08.07.2017 09:27
Нелогичность дискредитации Ирана.
«Всюду, куда вы посмотрите, если есть проблема в регионе», - заявил[1] израильским СМИ министр обороны США Джеймс Маттис во время визита в Саудовскую Аравию в середине апреля, – «вы найдёте Иран». Должен признать, что наткнувшись на эту цитату, я вспомнил кое-что неприятное. Восточный Багдад, 25 января 2007 года: мой патруль пропустил поворот, и мы оказались на ещё одной неизвестной улице. Как командир взвода, я взял дробовик и поехал на второй машине, выясняя по радио наше местоположение. Последующий взрыв потряс все мои чувства: грохот, ослепляющая пыль и вонь – смесь обожженного металла и… я до сих пор не могу писать об этом.
Наш бронированный автомобиль, тупо развернулся вправо и упёрся в телефонный столб. И тогда я услышал крики. Наши «потери»: двое ранены и двое убиты: тёзка моего тогда нерождённого сына, младший сержант Майкл Балсли и сержант Александер Фуллер. Это были наши первые, но не последние, смертельные случаи. Но последующие никогда не походили на первые. Я всегда вспоминаю поэта[2] Дилана Томаса: «После первой смерти нет никакой другой». Местные ополченцы раскромсали нашу машину с помощью мощного самодельного взрывного устройства из снаряда или мины, которые часто взрывались на улицах Багдада. Они убили[3] несколько сотен американских солдат. Эти взрывные устройства иракским ополченцам давала Исламская республика Иран[4]. И об этом я тоже никогда не забуду.
Однако у смелых и широких заявлений министра обороны Маттиса об Иране есть одна проблема, приправленная личными предубеждениями: они, почти во всём, неверны. Это проблема «огульного смешивания» – т.е. сваливания в одну большую теорию множества различных событий и идей. Но, парень, это звучит глупо! Правда заключается в том, что Иран вовсе не скрывается за большей частью хаоса на Ближнем Востоке, и пока влиятельные вашингтонские политики не изменят свою модель мышления «во всём виноват Иран», они будут обречены на провал. Гарантировано лишь одно: они ставят неправильный диагноз и лечат не ту болезнь.
Послушай, меня самого это затронуло. В конце концов, я воевал с обученными иранцами ополченцами, но серьёзная рабочая национальная стратегия не должна опираться на эмоции. Для этого требуется особый рациональный расчёт. Понимая это, особенно сейчас – пока ошибочный диагноз не обернулся большой проблемой – нужно взглянуть на суть тернистых отношений США с Ираном, и на истинное место Исламской республики в пантеоне американских проблем на Большом Ближнем Востоке.
Давайте начнём. Сколько американцев осознаёт, что только с тремя странами во всём мире у США нет никаких дипломатических отношений[5]? На самом деле, ещё недавно было четыре, но правительство Обамы начало медленно нормализировать[6] двусторонние связи с давним членом этого списка непослушных – с Кубой. Сколько смогут назвать три оставшиеся страны этого позорного свитка? Первая и самая лёгкая отгадка – конечно, Северная Корея, а самая сложная – Бутан («Гималайская Швейцария»). И третья, но не менее важная – конечно, Исламская республика Иран.
Подумайте обо всех негодяях, которых нет в этом списке: Зимбабве Роберта Мугабе, наш пакистанский «друго-враг», Россия Владимира Путина, Экваториальная Гвинея с трусливым 40-летним диктатором-каннибалом[7] и мрачный сирийский режим Башара Асада. В течение всей Холодной войны США сохраняли посольство в Советском Союзе и поддерживали официальные отношения с Южной Африкой во время апартеида. В 2014 году Государственный департамент поддерживал официальные связи с 9/10 самых жестоких режимов планеты, – по данным «Атласа рисков прав человека»[8]. Итак, прав ли министр обороны? Действительно ли Иран виновен во всех региональных проблемах Большого Ближнего Востока?
Вряд ли. На самом деле, такое заявление – и язык абсолюта, на котором оно произносится – однозначно проблематично. В заполненном[9] иранофобами Вашингтоне демонизация этой страны уже стала общим местом ежедневной политической болтовни, которая неизменно опирается на три надутых предположения об угрожающем характере Ирана: он всегда стремится развивать и может использовать ядерное оружие (особенно, против Израиля); он активно поддерживает региональных «террористов» и посредников; он регулярно демонстрирует неумолимое желание добиться региональной гегемонии с помощью оружия. Все три предположения опираются на другую ошибочную теорию: в Иране установлена диктаторская система фундаментализма, которой руководят «безумные муллы»[10]. Давайте рассмотрим эти предположения.
Гиперболизация Ирана.
Закройте на минуту глаза и представьте ближневосточную страну – нет, не Израиль – другую, с большой еврейской общиной, с исламом в роли государственной религии и с президентом, который регулярно пишет поздравительные твиты[11] с Рош Ха-Шана – еврейским Новым Годом. Похоже на чью-то дикую фантазию, но, на самом деле, это Иран[12]. В Парламенте Исламской республики выделено одно обязательное место для еврея, три[11] для христиан, и ещё одно для зороастрийца. Было бы ошибкой сделать из этого вывод, что Иран – образец толерантности. Но это говорит о сложности многообразного общества, полного парадоксов и противоречий.
Конечно, в этой стране бескомпромиссные фундаменталисты скандируют «Смерть Америке!» И в этой стране растёт количество молодёжи[13], хорошо образованной и с позитивными взглядами[14] на американцев. На самом деле, несмотря на ваше воображение, американцы намного хуже относятся к иранцам[15], чем иранцы к американцам. Не падайте со стула, но иранцы более позитивно относятся к правительству США, чем вашингтонские партнёры[16] в Египте, Иордании и Турции. В действительности, в Азии давно отмечается тревожный парадокс: растёт ненависть местного населения в ответ на дружелюбие вашингтонского правительства. Иными словами, всё, что касается Ирана – очень сложно. Проблема в том, что американцы не замечают нюансов. Нам нравится, когда наши плохие парни находятся за границей и они очень мерзкие, даже если такие упрощения приводят к плохой политике.
Если вы хотите полнее понять этот вопрос, ещё раз подумайте о недавнем заявлении министра обороны Маттиса. Он уверяет нас, что тень Ирана нависает над каждым региональным кризисом на Ближнем Востоке – в реальности это ложь. Вот, например, только некоторые недавние конфликты, в которых Иран не участвовал или его роль сильно преувеличена:
— «Арабская весна» и последующий хаос в Тунисе, Ливии и Египте. Иран не начинал этого и не оказывал существенного влияния на эти восстания.
— Многолетняя война[17] Турции с курдскими сепаратистами в южных провинциях. Снова, не Иран.
— Распространение влияния филиалов Аль-Каиды в Сирии и на Аравийском полуострове[18]. На самом деле, Иран ненавидит эти группировки, и разумеется, не способствовал их усилению.
— Или, если хотите, возьмите Йемен - беднейшее[19] государство Ближнего Востока, в поддержке которого вашингтонские иранофобы[20] любят обвинять Иран. Однако, множество заслуживающих доверия докладов[21] показывают, что предполагаемый сговор между Ираном и повстанцами-хуситами, которые противостоят Саудовской Аравии, сильно преувеличен.
Смотрите, Иран – имеющая большое значение, возможно, часто упрямая и воинственная, региональная держава, иногда даже оказывающая дестабилизирующее влияние в различных региональных конфликтах. Иран поддерживает зарубежных ополченцев, финансирует союзные государства и иногда вмешивается в региональные конфликты, даже отправляя воинские отряды (Сирия). С другой стороны, то же самое делает Саудовская Аравия (в Йемене, и финансирует боевиков по всему миру), ОАЭ (в Йемене), Россия (в Сирии) и США (практически везде). Поэтому, кто кого дестабилизирует – это вопрос точки зрения. Госдепартамент и другие правительственные агентства регулярно обзывают[22] Иран главным в мире «государством-спонсором терроризма», и это звучит угрожающе на официальном уровне. Однако, занесение Ирана в террористический список под номером один вводит общественность в заблуждение. Тут нужно задавать вопросы: о каких террористах идёт речь? что из себя представляет этот терроризм? этот «террор» действительно угрожает США?
Кстати, в 2016 году годовой обзор мирового терроризма Госдепартамента назвал[23] ИГИЛ – не Иран, Хизбаллу или хуситов – «величайшей глобальной террористической угрозой». Почему же мы наклеиваем на Иран ярлык «величайшего спонсора терроризма», хотя он абсолютно враждебен к террористическим организациям и вкладывает большие средства[24] в борьбу против ИГИЛ и Аль-Каиды в Ираке и Сирии? Иран действительно поддерживает Хизбаллу в Ливане и ХАМАС в Палестине. Однако, смешивание таких региональных националистических организаций с по-настоящему глобальными джихадистскими группировками типа ИГИЛ и Аль-Каида – обман, часто преднамеренный. Ливанская Хизбалла, например, в основном зациклилась на Израиле, но иногда сражается[25] с ИГИЛ в Ливане и Сирии. Иными словами, Хизбалла, хотя раньше и нападала на войска США[26], но сейчас не отправляет своих оперативников взрывать американские самолёты и здания.
Если присмотреться внимательнее, из Бельгии и Мальдивских островов[27] наёмников ИГИЛ больше, чем из Ирана. На самом деле, большинство наёмников ИГИЛ – из Туниса, Саудовской Аравии, Турции и Иордании – из «дружественных» США стран. С 1975 по 2015 годы террористы иранского происхождения не участвовали[28] в терактах на территории США. Для сравнения, граждане дружественных нам стран – саудовцы, египтяне и ливанцы – убили несколько тысяч американцев во время терактов 11 сентября. После этого 85%[29] внутренних террористов были гражданами или постоянными жителями США. Большинство из них родились в США. Из 13 граждан США, замешанных в терактах, не было ни одного иранского происхождения.
Что касается обвинений Ирана в агрессивности – нет никаких сомнений, что Исламская республика жёстко защищает свои региональные интересы. Однако, это не означает, что Иран обязательно противодействует вашингтонскими интересам на Ближнем Востоке. В любом случае, по мнению самого Пентагона[30], иранская военная стратегия – оборонительная по своей природе и основана на обычном человеческом чувстве внешней угрозы. В конце концов, что касается США – от англо-американского путча 1953 года[31], который сверг демократически избранного премьер-министра и посадил деспотичного шаха, до вашингтонской поддержки[32] иракского диктатора Саддама Хусейна и его военной агрессии против Тегерана (в 1980-1988 годах) и до современной поддержки Трампом[33] агрессивной к Ирану Саудовской Аравии – у Ирана есть реальные причины[34] чувствовать угрозу.
Кроме того, в отличие от убеждённости большинства американцев, сложные интересы США и Ирана часто совпадают – например, борьба против Талибана в Афганистане[35]. И хотя Иран некоторое время поддерживал шиитских иракских ополченцев, которые воевали против американских войск (включая моих солдат), сегодня обе страны хотят видеть[36] относительно стабильный Ирак без ИГИЛ. Всё это нелегко проглотить (особенно мне), но благоразумная стратегия предусматривает беспристрастную аналитическую оценку, без эмоций. К сожалению, США неспособны к этому по отношению к Ирану.
Наши партнёры.
В 1957 году США помогли[37] своему региональному лидеру построить первый («мирный») ядерный реактор, предоставив необходимые научные знания для управления им, а также продали немного оружейного урана для запуска этого реактора. Но в 1970-х годах американские эксперты начали бояться, что их партнёр сможет самостоятельно разработать ядерное оружие. Через несколько лет революция свергла проамериканский режим во главе с шахом Реза Пехлеви и унаследовала ядерную программу. Мне всегда казалось странным, что Джордж Буш включил Иран в свою «ось зла»[38]. В конце концов, в отличие от 15 террористов[39] из Саудовской Аравии (а возможно даже при участии королевской семьи[40]), Иран не имеет отношения к 11 сентября и «оказал всестороннюю поддержку»[41] США в борьбе с Талибаном и Аль-Каидой. А как себя ведут вашингтонские «партнёры» в регионе?
В Саудовской Аравии установлена монархия, которая исповедует консервативный ваххабитский ислам, не отличающийся от вероисповедания ИГИЛ. Ежегодно саудовское правительство казнит[42] 73 граждан, включая детей и психически больных. Основной вид казни – отрубание головы. (Звучит знакомо?) И не все казнённые осуждены за убийство. По данным доклада[42] Amnesty International 2015 года: «смертью наказываются нелетальные преступления, включая супружескую измену, грабёж, ересь, наркоторговлю, изнасилование, «колдовство» и «магию»». Теракты 11 сентября 2001 года совершили граждане Саудовской Аравии, которая поддерживает[43] Аль-Каиду (включая её сирийский филиал – Джабхат ан-Нусру). Кроме того, она, при поддержке США[44], сбрасывает бомбы на Йемен, убив множество мирных граждан и вызвав катастрофический голод[45]. Какова реакция США на всё это? Оружейная сделка[46] с саудитами на 110 млрд. долларов.
В результате военного переворота 2013 года под командованием[47] генерала Абдель Фатаха Аль-Сиси было свергнуто демократически избранное правительство Египта, при этом армия расстреляла[48] несколько сотен демонстрантов. Диктатура начала проводить «массовые, произвольные аресты»[49], пытки и внесудебные казни – в интересах режима. Как отреагировали США? В 2017 году предоставили кредит[50] 1,4 млрд. долларов, который Египет должен потратить на покупку оружия из США. Недавно президент Трамп встретил Сиси в Белом доме и похвалил этого диктатора[51] за «фантастическую работу в очень сложной ситуации», пообещав[52] сделать ответный визит в Египет.
Турция – формальный партнёр США, имеющий вторую по величине армию в НАТО, на территории которого расположена важная авиабаза США. К сожалению, в Турции постоянно растёт нестабильность: недавняя попытка переворота, война против курдских сепаратистов и интервенция в Сирию. Хуже того, в связи с эскалацией войны с курдскими повстанцами, турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган установил в стране деспотический режим, в результате референдума[53], сконцентрировавшего всю исполнительную власть в его руках. Турцию обвиняют в нарушении прав человека[54], включая аресты более 40 тыс. «подозреваемых заговорщиков», увольнение 90 тыс. госслужащих, закрытие сотен офисов неправительственных организаций и информационных агентств, и объявление 24-часового комендантского часа в курдских регионах на юго-востоке страны. Как отреагировали США? Предоставили в 2017 году прямую военную помощь[50] на сумму 3,8 млн. долларов, с обещанием[55] продолжить продавать оружие на более крупные суммы. Вот такие «ангелы», по сравнению с Ираном.
Истерика вокруг ядерного соглашения.
Антииранские ястребы обитают на обеих сторонах политического истеблишмента. В 2015 году Хиллари Клинтон заявила[56] в Дартмутском колледже, что Иран представляет «экзистенциальную угрозу для Израиля». Хотя тогда она выразила молчаливую поддержку обамовскому ядерному соглашению[57], она добавила, что «даже если мы заключим это соглашение, у нас останутся большие проблемы… Иран – главный спонсор терроризма в мире». Однако, самая ожесточённая антииранская злоба исходит справа. Например, сенатор Джон Маккейн обозвал[58] ядерное соглашение с Ираном «плохой сделкой», которая «ядернизирует» Ближний Восток. Во время выборов и после победы Дональд Трамп обещал[59] «порвать этот договор». Бывший губернатор и кандидат в президенты Майк Хаккаби обвинил[60] Обаму в «подталкивании израильтян к двери печи».
Несмотря на агрессивные заявления, разведка и расследование Конгресса показали[61], что Иран полностью выполняет ядерное соглашение. Бывший глава Объединённого командования генерал Мартин Демпси – вовсе не голубь мира - сказал[62], что это соглашение снизило риск появления у Ирана ядерного оружия. Все заявления президента, экспертов, неоконов и различных политических ястребов не учитывают очевидный факт – ядерное соглашение между США и Ираном заключено при посредничестве нескольких стран (Россия, Китай, Британия, Франция и Германия), которые не хотят[61] разрывать этот договор. Представьте, если США разорвут это соглашение, несмотря на выполнение его Ираном – в глазах мировой общественности в этом разрыве будет виновен только Вашингтон, и Иран с полным правом будет называть американцев дестабилизирующими варварами.
Реальность заключается в том, что десятилетия американских санкций и военного давления на Иран не смогли повлиять на политику и позицию Ирана в регионе. Немногие американцы находят в себе мужество задать вопросы: Почему это продолжается? Почему не применяется творческий подход – постепенная нормализация отношений? Учитывая размах иранофобии в Вашингтоне, многие американцы не понимают, что США нечего терять в отношениях с Ираном. Нынешняя политика контрпродуктивна: бесконечная военная агрессия Вашингтона и угрозы «порвать» ядерное соглашение лишь отталкивают[63] умеренных иранцев и рационального президента Хасана Рухани, который победил на последних выборах[64] жёсткого фундаменталистского оппонента, получив ошеломляющие 73% голосов иранских избирателей. Почему бы не усложнить иранским консерваторам возможность критиковать США?
Сорок лет провальной политики.
Вашингтон столкнулся с неудобной истиной: политика США в отношении Ирана не достигла своих целей, несмотря на четыре десятилетия стараний после свержения проамериканского диктатора в 1979 году. Внешнеполитические ястребы (и демократы и республиканцы), несомненно, будут продолжать отрицать реальность, но, как и антикубинское эмбарго, иранская изоляция оказалась бесполезной. Иранофобия, а не позитивная стратегия, остаётся модной среди вашингтонских агрессивных политиков. Наш новый президент поехал в Саудовскую Аравию – по-настоящему деспотичную страну, а после иранских выборов, которые все наблюдатели признали демократичными, заявил, что в этой стране «деспотия, которую необходимо свергнуть[65] ».
Таким образом, хотите верьте, хотите нет, несмотря на видимость измены, необходимо ответить лишь на один вопрос: Чего действительно хочет и боится Иран? Он хочет соблюдения международного права, безопасности и разумной степени регионального влияния (а не всемирного господства). Он боится продолжения изоляции, объединения суннитских арабских государств под командованием Саудовской Аравии (и руководством Израиля) и американских попыток свержения правительства. Если вы думаете, что из-за этого иранцев надо называть параноиками, посмотрите на встречу Трампа в Саудовской Аравии, или вспомните, что перед бушевским вторжением в Ирак в 2003 году Newsweek процитировал[66] британского политика: «Все хотят отправиться в Багдад. Настоящие мужчины хотят отправиться в Тегеран».
Вообще, вся политика США на Ближнем Востоке запутана, противоречива, контрпродуктивна и опасна. Она может привести Вашингтон к войне с Ираном. Вспомните все наши войны в этом регионе и представьте, чем это может стать для нашей страны. США не нужны новые враги. У нас достаточно проблем без выдумывания дополнительных «экзистенциальных угроз» или «заграничных монстров», как давно говорил[67] Джон Квинси Адамс.
Как ни странно, у правительства Трампа есть уникальная возможность нормализовать отношения с Ираном. В то время как умеренные увертюры Обамы по отношению к этой стране были встречены презрением обеих партий, Трамп мог бы получить достаточную поддержку республиканцев, чтобы сделать намного больше, чем предыдущие президенты. Пока он, очевидно, не имеет таких планов, и, тем не менее, как Никсон смог поехать в Китай, Трамп может поехать в Иран! Однако, я советую не надеяться на многое.
Источник: Time For Peace With Iran Not Hysteria[68], Danny Sjursen, tomdispatch.com, popularresistance.org, June 1, 2017.
Ссылки
|
